Стволовые клеточки посодействуют в лечении приобретенного инфаркта миокарда.

И всё благодаря системе ограничений, которые накладываются на скорость скопления возбуждения отельными нейронами и их общение вместе.

Но настоящих значений быстроты реакции всё же можно было достигнуть, наиболее либо наименее уравняв все нейроны по возможности накапливать информационные «камешки» и снабдив всю систему ограничительными правилами, которые регулировали бы работу нейронов так, чтоб они выступали в унисон. Другими словами входящее раздражение падает на нейронный ансамбль так, как как будто его принимает не набор из 100, тыщи либо миллиона нейронов, как один нейрон. На практике это значит, что время реакции не зависит от размера нейронной цепи: в ней быть может 10 либо 1 000 нейронов, но время отклика у их всё равно будет приблизительно схожим. И то же самое, разумеется, правильно и для наиболее масштабных цепей.

При всем этом, конечно, свойства нейронов в 10-клеточной и в 1 000-клеточной цепи будут различаться, как и правила, которые ограничивают их общение вместе. Мы возьмём на себя смелость сопоставить всё это с 2-мя системами - из 10 и из 1 000 сообщающихся сосудов. Как сделать так, чтоб одним и этим же количеством воды наполнить и ту и другую? Разумеется, уменьшив размер сосудов в той системе, где их больше. Очевидно, здесь будет играться роль, во сколько кувшинов мы сразу льём воду, какого размера перемычки меж ними и т. д., но далее мы фантазировать не будем.

С иной стороны, нейробиологи увидели, что психическая быстроту реакции сравнима с поведением отдельного нейрона. Активация нервной клеточки тоже происходит опосля преодоления определённого порога раздражения, которое может приходить к ней от примыкающих клеток, и работу нервной цепи, казалось бы, тоже можно было охарактеризовать скоростью реакции. Но в нервной цепи быть может много, чрезвычайно много нейронов; четких цифр пока никто не знает, но, по примерным оценкам, в глазном движении могут участвовать приблизительно 100 тыщ нервных клеток. Вопросец в том, как этот большой коллектив нейронов аккумулирует сигнал, чтоб позже выдать итог - в полном согласовании с теорией скопления?

Иной вопросец - координация нейронного ансамбля. Чем посильнее скоординирована система, тем больше она похожа на единый информационный накопитель. Другими словами в пределе много нейронов будут работать как один, накапливая раздражение и реагируя на него, подобно одной клеточке. Но как глубочайшей обязана быть координация нейронов в ансамбле, чтоб они все работали в унисон?

Исследователей интересовало, в которой момент происходит пуск ответной реакции, что является тем крайним камешком, который вызывает обвал. Происходит ли это, когда «камешек» падает на некий один нейрон, либо же такие «камешки» должны свалиться на всех участников цепи? Оказалось, что ни в первом, ни во 2-м случае быстроту реакции никак не соотносится с тем, что можно следить в истинной нервной системе. Таковой же плохой результат учёные получили, когда попробовали сделать различные нейроны очень по-разному накапливающими раздражение.

Чтоб ответить на эти вопросцы, исследователи из Института Вандербильта (США) разработали виртуальную модель, в какой можно было сравнить поведение различного количества информационных аккумов и интенсивность впитывания ими входящих сигналов. Модель оказалась очень ресурсоёмкой: Джеффри Шеллу (Jeffrey Schall) и его коллегам пришлось ограничиться сетью в 1 000 виртуальных нейронов, большего количества не выдерживал даже сверхмощный комп.

Результаты исследования размещены в журнальчике PNAS.

Ежели, допустим, система нейронов ждёт, чтоб каждый её член накопил довольно входящих сигналов, то быстроту реакции будет тем меньше, чем больше сеть. Ежели же активация нейронного ансамбля определяется лишь каким-то одним «пусковым» нейроном, то крупная сеть будет отзываться скорее, чем малая, потому что в большой на «пусковой» нейрон будет приходить больше сигналов.

Так либо по другому, исследователям удалось на теоретическом уровне согласовать данные психологии и нейробиологии, и сейчас стоит дождаться тестов, направленных на проверку конкретно этих теоретических данных.

Нервная цепь из 10 нейронов откликнется на наружное раздражение через такое же время, что и имеющая сотку нейронов.

Работу нервной цепи традиционно обрисовывают скоростью реакции: это один из краеугольных характеристик хоть какой «науки о мозге», будь то психология либо нейробиология. При помощи быстроты реакции удалось выстроить очень действенные модели, объясняющие различия в поведении индивида: в таковых моделях быстроту отклика зависит от скопления единичных раздражителей, информационных единиц. Другими словами мозг, грубо говоря, работает аккумом данных, и когда их количество превосходит некоторый порог, запускается отклик. Сидя на диванчике, мы можем мыслить, что нам необходимо сделать то-то и то-то, и когда количество (либо навязчивость) этих «то-то» добивается некоего уровня, мы с дивана встаём. А различия в быстроты реакции можно разъяснить тем, как быстро и специфически мозг собирает информацию для того либо другого деяния.